ДОМБАЙ. ЛЮДИ, ГОРЫ, ПАРАПЛАНЫ
Я смотрю на фотографии, которые я привез c Домбая.
Величественные и заснеженные горы, ослепляющее белое солнце, бездонное синее небо, люди в ярких цветных костюмах, счастливые улыбающиеся лица.
За неделю пребывания на Домбае я ни разу не видел: ни одного конфликта, ни одного скандала, ни одного нетрезвого лица. Хотя, конечно же, все мы были чуточку пьяны. Пьяны горами, небом, солнцем, ветром, снегом. Может быть, это опьянение, эта эйфория - всего лишь легкое кислородное голодание, ведь жили мы на высоте полутора тысяч метров, а дневное время проводили на высоте трех тысяч. Но, как любители вина, пьют его, зная, что оно приносит им вред, так и мы, зная, что в горах недостаточно кислорода, едем туда, потому что… потому что горы. Нет ничего более величественного в этом мире, чем горы. Горы - наглядное доказательство тому, что наш мир трехмерный, и пики гор в нем – стрелки оси аппликат.
Я собирался в горы, но я не собирался в Домбай.
В Домбай мы попали несколько неожиданно для себя. Наверное, это уже стало для нас правилом, собираться в одно место и потом оказываться совсем в другом. На этот раз я собирался на Килиманджаро.
Я точно рассчитал количество дней, необходимых для подъема, заранее внес их в график отпусков и практически договорился с клубом «7 вершин», который организует восхождения почти на любые вершины мира. В общем, приготовился от и до. Я не учел только одного, того, что доллар перевалит, как это сегодня говорят, «психологически важную отметку» в 50 рублей. Помню, еще в конце октября я, созваниваясь с моим любезным Котом, Игорем Котенковым, с кем я в июле 2014 года поднимался на Эльбрус, уговаривал его поехать со мной в Африку – согласитесь, в компании проверенных товарищей можно подрядиться на любое дело, - так вот, уговаривая его пойти со мной на Килиманджаро, я ему говорил: «Игорь, ну чего ты? Ну, не поднимется же он выше 50 рублей!»
Он поднялся, а после тех «черных» дней в декабре стало совершенное очевидно, что я в 2015 году на Килиманджаро не поднимусь. Как-то не складывается. Что-то не пускает меня Африка. В который раз я собирался на черный континент, и в который раз по той или иной причине поездка отменялась.
Ну вот, пожаловался вам на Африку.
Хорошо (в смысле, не очень), в Африку я не еду, рассуждал я, а куда тогда еду? Дни отпуска в феврале нужно же куда-то использовать. Согласитесь, не сидеть же дома. И после недолгих, но мучительных раздумий на свет родилась идея съездить на Кавказ. А почему нет? Собирался же в горы, значит, поеду в горы!
Хорошо (в смысле, уже лучше) - Кавказ. А куда?
Наверное, кататься на лыжах. Потому что восхождением на Кавказе зимой занимаются только очень отчаянные парни. До сих пор перед глазами табличка на Приюте Одиннадцати на высоте 4100 метров, которую прикручивали альпинисты из Пензы. На табличке была надпись: «… погибли 23 февраля 2001 года при восхождении на Эльбрус». Не надо ходить в горы зимой. Поэтому - лыжи, только горные лыжи!
А куда на лыжах? Я знал два места: Эльбрус и Домбай. На Эльбрусе я был, значит по моей логике, надо ехать на Домбай. А по дороге я решил заехать к парням в Кисловодск, с которыми мы с Котом ходили в горы. Заключительным аккордом к Домбаю, после непродолжительных поисков напарника для катания (все отказались напрочь), стало решение забрать с собой Валико. Почему забрать? Потому что: а) у нее не был запланирован отпуск на это время, в Африку она со мной ехать не собиралась и, б) она ни за что, ни за какие коврижки не встает на лыжи. Поэтому она ехала туда в качестве группы поддержки, но у меня было желание хотя бы показать ей, хотя бы издалека, а как известно, с гор Домбая виден Эльбрус - куда и ради чего ее беспокойный муж ездил в июле 2014 года. Ведь о горах рассказывать, в общем-то, бесполезно, горы нужно увидеть.
Так организовалась поездка в Домбай.
Тогда же в декабре я купил дешёвые авиабилеты до Минвод, в декабре же забронировал отель, а в январе, после Италии, договорился с Полковником (нашим руководителем восхождения на Эльбрус), который был на тот момент в Москве, о том, что по пути заскочу в Кисловодск на денек-другой в гости. Все в очередной раз приготовил и разложил по полочкам.
21 февраля утренним рейсом из Домодедово мы вылетели в Кавказские Минеральные Воды. В 9-50 наш самолет приземлился в аэропорту Кавминвод, мы вышли из самолета и направились получать багаж. Никакого снаряжения (лыжи, палки, ботинки) у нас не было, не такой уж я большой фанат горнолыжного спорта, чтобы держать достаточно объемный комплект снаряжения. Зато у нас был огромный чемодан, куда мы сложили всё, что смогли увезти из дома для жизни на горнолыжном курорте, его-то и сдали в багаж.
Пока ждали багаж, позвонил совершенно незнакомый человек и попросил к телефону Володю, потом понял, что перепутал, сказал, что «да-да, Валеру», и сообщил, что у него форс-мажор, и приедет он за нами только через час. Через час, так через час. Удивило только, почему нас не встречает никто из моих знакомых.
Через час нас забрали из аэропорта и повезли в Кисловодск. Дорога была удивительно красивой. По краям стояли заснеженные пушистые деревья (это на Кавказе-то, заснеженные). Наш гид, увидев наши изумленные лица, сообщил нам, что он удивлен не меньше нашего, такого инея он очень давно не видел: "Тут перед вашим приездом туман сильный был несколько дней, самолеты не принимали, а потом вдарил мороз в ночь, и вот…» Погода действительно была холодновата, в порту так вообще был ветер и пасмурно. Но по мере того, как мы подъезжали к Кисловодску, облачность рассеивалась, и все эти феерические творения из деревьев, инея и снега сверкали и переливались искристой радугой.
Спустя час мы въехали в Кисловодск, и хоть я там бывал только пару раз прошлым летом, тем не менее, понял, что нас везут в горный пансионат «Олимпия», туда, где мы жили с герром майором Котом, до и после восхождения. В этот момент в меня начала закрадываться мысль, что, пожалуй, Полковник несколько напутал. Нас не очень интересовал Кисловодск (да простят нас кисловодские жители), нас, а точнее меня, интересовала встреча с теми, с кем я ходил в горы. Приехав в «Олимпию», мы занесли наш огромный чемодан в номер, достали и взяли с собой наши подарки (мы привезли спальный мешок и термос для детского туристического клуба, правда, в термос, в честь приближающегося праздника Дня Защитника Отечества, я залил коньяку), и попытались созвониться с Полковником. Нам было дано указание ехать к городскому спорткомплексу, где в честь все того же праздника проводились региональные соревнования для детей с ограниченными возможностями. Полковник, как руководитель того самого детского туристического клуба, принимал в них участие в качестве соорганизатора. Он, вообще, очень занятой человек. И кстати! я вспомнил, он меня предупреждал, что будет очень занят.
И вот там, возле спорткомплекса, о счастье! мы встретились с Василием Петровичем Яблинским, очень гостеприимным и совершенно замечательным дядькой, тем самым, который почти на себе затащил одного из нас на Гору, и кто звал нас с майором после восхождения к себе в гости. Встреча, наконец-то, определила план наших с Валико дальнейших действий. Мы вручили Василь Петровичу все наши подарки для детей и не очень, и договорились встретиться вечером, поскольку прямо сейчас он был занят: со своими воспитанниками он собирался провести уборку возле Вечного Огня. А пока Василь Петрович был занят, мы пошли гулять по городу. Раз уж так вышло, надо же было показать Валико Кисловодск.
Первым делом мы зашли в знаменитое кисловодское кафе «Снежинка» и налопались пончиков с повидлом и вареной сгущенкой, о чем я не преминул сообщить СМС-кой Коту, пусть изойдет слюной херр майор, помнится, он на Эльбрусе грезил этими пончиками, думаю, в Москве их ему тоже не хватает. Потом мы пошли прогуляться по центру. Забежали на небольшой рыночек, где купили фарфорового (или фаянсового?) кота для нашей кошачьей коллекции. Зашли в парк, сфотографировались с медным Лермонтовым, посмотрели белку, которую кормили дети. Белка была толстая, с толстым, как полено, хвостом, больше всего она напоминала Кота из «Блудного Попугая». А пока шлялись, промерзли, как цуцики.
Наконец-то, дождавшись четырех часов, мы позвонили Василию Петровичу. Тот не стал долго раздумывать, примчался на тойоте-пикапе, посадил нас на одно кресло и увез к себе в Подкумок в свой дом. По дороге он навел критику на Полковника, который, по его мнению… слишком уж официально ко всему подходит, а потому… В общем, надо было мне перед прилетом звонить Василию Петровичу и не выпендриваться. В который раз убеждаюсь, что руководство иногда слишком прямолинейно подходит к решению организационных вопросов. Подъезжая к поселку, мы заехали в магазинчик, где купили свежайшей говядины для шлюма (Василий Петрович помнил, что я жаренное не ем). Приехав домой, мы поставили варить мясо, поручили Валико следить за ним, а сами уехали за нашим чемоданом. Мы переселялись. Мы, наконец-то, попали в надежные руки.
А потом, сидя за столом весь вечер допоздна, мы проговорили о наболевшем: о детях, о Путине, о вражеских санкциях, о войне на Украине - сам Василий Петрович родом из Славянска. Помните город, где в июне Стрелков (Гиркин) держал оборону? Вот оттуда. Какие у Василь Петровича по поводу всех этих событий мысли и чувства, учитывая, что там у него остались сёстры и мама, я думаю, вы можете себе представить.
На следующий день, часов в 11 утра, приехал Игорь Горошков, замечательный Игорь Вениаминович, «завсклад» и «товаровед» детского туристического клуба, еще один главный и постоянный член команды ежегодных восхождений на Эльбрус. Он приехал отвезти нас в Домбай, вчера вечером он не смог к нам вырваться, у него приболела жена.
Мы поехали по какой-то особой дороге «через перевал», немного дикой, но очень красивой, с которой, по мере подъема в горы, открывался вид на двуглавый Эльбрус. Теперь я мог Валико показать, куда черт носил ее мужа, причем не только куда, но и с кем. Кажется, она осталась вполне довольной.
В третьем часу дня мы прибыли в Домбай, на въезде в который стоял наш отель «Метелица». Я пожал руки своим друзьям, мы обнялись, и они уехали. А мы остались на совсем недолгие шесть дней. Помахав вслед удаляющейся машине, мы взяли вещи, и пошли заселяться в отель.
Минуло два дня. Мы успели неплохо освоиться в Домбае. Прижились в отеле, походу сменив номер, первый показался нам холодным. Я восстановил свои навыки катания на горных лыжах. Даже освоил «красную» трассу, которая начинается на 3000 метрах, куда везут двумя подъемниками. Собирался и дальше оттачивать свое мастерство, но… 24 февраля на ужин Валико съела очень острое, сугубо национальное, ну и… И ведь была же нормальная пища, кроме кавказкой кухни с ее харчо, лагманом и чанахами. Были же всякие щи-борщи и куриная лапша, картошка в горшочках, причем по доступным ценам, мы за тысячу обедали на двоих. Причем уж если очень хотелось чего-то национального, то, пожалуйста, на каждом шагу можно купить и съесть хачины – вкусные лепешки с сыром и травами, а еще и с мясом и даже с картошкой. Так нет ведь! Нужно было наесться безумно острых помидоров в собственном соку. И, как результат, весь день 25 февраля Валико провела в номере на голодной диете, с болью в эпигастриальной области. Ну и, я в солидарность с ней не поехал на Гору, и пошел шататься по поселку.
Во-первых, нужно было найти что-то простенькое для Валико на ужин, вроде обычных сухарей. Вот так, сначала огненные помидоры в собственном соку, а потом сухарики.
Во-вторых, я собирался послать своему питерскому корреспонденту открытку. А то, как же! Из Палестины посылал, из Италии посылал. Кстати, из Италии из 6 открыток пришло 4, хороший результат, вот только шли они почти месяц.
В-третьих, нужно было купить каких-нибудь сувениров. Впереди 8 марта, да и дни рождения у коллег намечаются, в общем, подарки не помешают.
Составив такой план действия, я пошел на завтрак. Пока я набирал себе хлеба в тарелку, готовил шанцевый инструмент и наливал чаю, в кафе отеля явился хозяйкин кот с открытой рваной раной на груди. Залив все полы кровью, он сильно переполошил всех жильцов и персонал отеля. Кота поймали, перебинтовали и отправили отлеживаться в холл на кресло. Видимо, где-то повредился в драке, сердешный, весна же, вот и тянет парня на подвиги. Всех нас тянет на подвиги, и не факт, что у нас в голове тоже не весна!
Сухари я нашел.
Нашел и открытки. Нашел и почту. Выглядела она, как вагончик, вагончиком на поверку и оказалась, в ней работали две женщины, одна из них, которая постарше, недружелюбно ворчала, что у них уже обеденный перерыв, а то как же, 12 часов, но марки продала и открытку приняла, тут же ее проштемпелевав. Открытка, кстати говоря, пришли уже через три дня. Эт вам не Италия, где жали открытки месяц.
Выполнив два пункта, я отправился на рынок за сувенирами и подарками. И пока я ходил и покупал все эти вязанные шерстяные носки с оленями и снегирями, магниты и глиняные чайники, сборы трав и варенье из барбариса и облепихи (было еще варенье из сосновых и еловых шишек, но, кажется, это такой туристический кич), в небе над Домбаем летали парапланы! Красивые такие. Яркие. И летали они подозрительно давно.
Я ходил на почту, а они летали, я покупал сувениры, а они летали, я пришел в отель, а они летали, я пошел на обед в кафе, а они летали! И, черт побери, они летали неспроста! Я еще осенью в Подмосковье в Жаворонках собирался полетать на параплане, конечно же, в качестве пассажира. И теперь… Только нужно было выяснить, где же мне искать этих пилотов?
Придя в кафе и заказав себе обед, я, пока ждал, окунулся в интернет. И таки нашел в «В Контакте» номера телефонов неких Константина и Владислава, которые приглашали полетать в небе Домбая. Долго я не думал, глядя на эти номера, а взял и позвонил. Оба номера не отвечали. «Жаль, - подумал я, - а могли бы заработать денег…» Но пока я ел, пришла СМС-ка с сообщением о том, что абонент с номера Константина звонил два раза. Надо же! И я перезвонил.
Да. Эти парни летали. Да, это их красивые и яркие парапланы целый день соблазняли меня на отчаянный поступок. Более того, они сразу предложили мне подняться на Гору, и прямо сейчас полететь. «Нет, - сказал я, - давайте завтра утром» - «Завтра, так завтра, - согласился Константин, - я часов в десять позвоню, скажу, летная ли у нас тут погода или нет». На том и договорились.
Значит, завтра.
Остаток дня прошел без особых приключений, только уже вечером, когда я возвращался из кафе с ужина, мне навстречу попался все тот же кот Василий. Весь в бинтах он, не спеша, но целенаправленно шел куда-то по своим кошачьим делам. «Голова повязана, кровь на рукаве…» Прямо герой! Я ему кыснул, он сверкнул на меня своими зелеными кошачьими глазищами и продолжил свой путь. Не стал я его останавливать. Может у них здесь так принято, чтобы коты в перевязанном состоянии ходили по своим делам. Вон перед этим я на улице встретил лыжника с перевязанной ногой и на костылях, никто же не бежал за ним и не пытался остановить в боязни, что сейчас он опять залезет на Гору и поедет кататься. Вольному – воля…
Но я, оказалось, не прав. На подходе к отелю, я увидел мечущуюся и заламывающую руки хозяйку отеля - Катерину:
- Вася, Вася, ты куда, поганец, делся! – бегала Катя по двору отеля, заглядывая во все темные тайные уголки. - Я же просила вас всех, не выпускайте… Просила же!
- Катя, перестаньте, я его видел, - попытался я успокоить расстроенную женщину, - вон он пошел по главной улице. Пойдемте вместе, вернем.
Катя чуть не бегом подхватилась по улице в центр. Кота мы нашли, изловили и водворили на свое место в кресле. Он сердито ворчал, но смирился со своей участью. Как я потом узнал, ночью он снял бинты и таки ушел к кошкам. Одним словом - Кот. Нет, двумя словами – Мартовский Кот. Да мы сами все такие, вечно норовим снять с себя бинты и… Вот зачем мне парапланы?
Утром после завтрака (завтракали мы уже вместе, Валико значительно полегчало) я вышел на балкон и стал ждать звонка от Кости.
Поселок Домбай стоит в Домбайском ущелье, в ущелье реки Домбай-Ульген, на высоте 1500-1600 метров. Поселок с трех сторон окружают трех - четырех километровые пики и горы. Самая красивая и отовсюду видная, гора Белалакая (3861 м). Её острый пик, покрытый ослепительно белым снегом, сверкает над Домбаем утром, а в 4 часа пополудни создает поселку общую тень. Говорят, что свое имя гора получила из-за кварцевых полос разного цвета (Белалакая – Полосатая). Не знаю, я полос не видел. Зима же. Снег.
Второй по красоте и тоже видный из поселка Пик Инэ. Если Белалакая имеет несколько ассиметричную форму, то Пик Инэ практически идеальная пирамида.
С западной стороны горной реки возвышается необъезженная залесенная гора Семенов-Баши (названа в честь нашего великого географа Семенова-Тяньшанского), с другой, восточной стороны, гора Мусса-Ачитара. Это трехкилометровая достаточно пологая гора, на которой расположены все подъемники и зоны катания. Там я позавчера катался, и оттуда, Бог даст погоду, мы сегодня полетим.
А пока погода стояла такая, как и все дни перед этим, то есть изумительно хорошая: тепло, солнечно, безветренно. Но то внизу, а как наверху, никто не знает. Если там сильный ветер, то, конечно, никто никуда не полетит.
В пять минут одиннадцатого замурлыкал мой мобильный. Я активировал «кнопку» приема:
- Да, алло, доброе утро!
- Доброе утро! Погода наверху отличная, поднимайтесь.
- Еду! – и дал отбой.
Летим, значит, блин. Ле-тим! Летим!!
- Валя, летим! – я ворвался в комнату с балкона и заметался, решая, что же на себя одеть? Все-таки полет в горах… на высоте 2-3 километров… февраль… полчаса без движения… О! Надену-ка я еще термобелье.
- Ты поедешь со мной? – я смотрел на Валико, натягивая на себя лыжные штаны.
- Не… Я тебя на подъемнике оставлю, по рынку похожу, надо же тоже накупить сувениров девчонкам. Ты же уже накупил своим девчонкам?!
За тридцать лет жизни Валико уже привыкла к моим полётам и залётам.
На подъёмнике она меня чмокнула, а я оставил ей свою банковскую карту. Мало ли… Высоко же. И уехал.
На Гору можно попасть двумя разными очередями подъемников.
Старая очередь начинается маятниковой канатной дорогой, поднимающей с первого на третий уровень вагончиком вместимостью 35 человек. Третий уровень - это 2270 метров. Далее двухкресельный открытый подъемник доставляет катающихся на четвертый уровень (2500 метров), где происходит основная тусовка. На этом уровне множество прокатов и кафе, есть зоны катания для начинающих с бугельными подъемниками, так называемые «лягушатники». Здесь народ катается, гуляет, загорает, пьет чай и глинтвейн, ест хачины и шашлыки, причем плотность народа населения такая, что никто не чувствует себя одиноко. С этого уровня стартует следующая двухкресельная канатная дорога на пятый уровень, который расположен на высоте 3000 метров. На этом уровне тоже есть и кафе, и прокаты, и «лягушатник». С пятого уровня начинаются основные лыжные трассы. И все они - «красного» цвета.
Новая очередь подъемников - сегодня наиболее востребованная, современная, скоростная - гондольная, восьмиместная. Ее не надо ждать, когда она заполнится, она отправляется каждую минуту-две. Гондолы тоже поднимают на третий уровень, откуда стартует современная шестикресельная канатная дорога, но она сразу поднимает на пятый уровень (помните, 3000 метров).
С пятого уровня есть еще одна четырехкресельная дорога, которая сначала спускается в седловину пятого и шестого уровня, а затем понимается на шестой (3168). Между пятым и шестым в седловине расположен еще один, высокогорный, «лягушатник».
Есть еще куча совсем старых дорог, но, кажется, они сегодня не работают.
Я поднимался новой очередью.
В 11-30 я стоял на пятом уровне на вершине Муса-Ачитара, на высоте трех километров возле распорядителя полетов. Пожилой, похожий на индейского вождя, дядька организовывал желающих полетать на парапланах в очередь и одновременно следил за погодой в атмосфере.
- … я же вам говорю, мадам, если вы отойдете, а сейчас кто-нибудь из пилотов вернется и будет готов лететь, я отдам ваше место… - и зажимая гашетку рации, без перехода говорил в микрофон, - 3000 метров, ветер в направлении Домбай-Ульген, 1-3 метра в секунду…
- Ну, вы же авиация, - пыталась надавить дамочка, - у вас же все должно быть по часам!
- Как говорил один мой знакомый пилот, по часам у нас только похороны, а полеты у нас по текущему состоянию, - и вождь, довольный своей шуткой, каркал старческим прокуренным смехом. Мадам, как ветром сдуло.
Тем не менее, смелых набралось уже три человека.
- Пилоты, у меня два пассажира точно, третий готовится…
- Хорошо, вождь, мы поднимаемся, - ответила рация.
Еще через пятнадцать минут на площадке пятого уровня собрались пилоты и тут же заспорили. Дело в том, что пока они поднимались на подъемнике, налетел ветер, не очень сильный, 5-6 метров в секунду, но самое неприятное, он все время менял направление и дул рывками.
- Не, я в такой ветер не полечу… Рванет и кинет на скалы, - собирая в большую сумку параплан отнекивался пилот с татарской внешностью. Я, глядя на него, сориентировался, что это Равиль, вождь несколько раз к нему обращался по рации.
- Это ты, Костян, у нас такой крутой, а я пасс, - продолжал он, обращаясь к молодому парню в зеленой куртке и с рыжей бородой.
Третий пилот, судя по всему Виталий, стоял в стороне, насвистывал какой-то мотив, курил и не ввязывался в спор.
- Зажрались вы, мужики… Вам бы только в штиль летать. – Константин повернулся к нам, и бегло всех оглядел. - Кто тут на длинный залет?
- Я, - шагнул я вперед, - мы с вами созванивались.
- Тогда пошли. Сейчас выше поедем. Может ветер и утихнет. У вас есть билет на шестой уровень?
- Да, у меня сквозной.
Костя подхватил огромный рюкзак, а я схватился за сумку с парапланом.
- Я, вообще-то, привык сам… - глядя на меня, буркнул Костя, но сильно возражать не стал, когда я подтащил параплан к подъемнику.
- Ты сегодня какой полет делаешь? – я решил, что с пилотом нам надо быть на «ты», дело-то вон какое.
- Да этот будет второй. Первый я сделал, как тебе позвонил, - Константин тоже не стал затрудняться и «тыкнул» мне. Вот и славно!
Мы взгромоздились на подъемник и поехали на самый верхний уровень.
- Очень здесь все похоже на седловину Эльбруса, - я оглядывал ложбину между пятым и шестым уровнями.
- А ты там был?
- Ага. Летом. В июле.
- Моя 31 июля взошла. Каждый год восходит. А я тут десять лет, все никак не решусь.
- Там некоторые прямо с вершины слетают на парапланах…
- Некоторые слетают, - задумчиво повторил он и замолчал, ковыряясь с настройками какого-то прибора.
Ложбина-седловина между уровнями, правда, очень сильно напоминала седловину Эльбруса. Все здесь было похоже. И горы, и солнце, и снег, и даже люди, которые лежали на снегу, только там они лежали от усталости и кислородного голодания, а здесь просто балдея, очередной раз кувыркнувшись на сноуборде или лыжах.
- Некоторые слетают, а я вот никак не решусь, - спустя некоторое время, опять оживился Константин. Он сунул прибор в карман и надел перчатки. - Приготовься, сейчас сходим, приехали уже.
Мы подняли страхующую планку и соскочили с кресла подъемника. Шестой уровень - 3168 метров. Небольшая площадка, с которой спускается «красно-черная» лыжная трасса, я по ней не катался, по ней катаются крутые парни.
- А Эльбрус где? – я крутился на месте, оглядывая горизонт. Кому что...
- А вон, - Костя ткнул рукой на восток.
Действительно, вдали, за горной грядой возвышались две знакомые округлых вершины.
- Ты пока постой, я систему соберу. У тебя для фотоаппарата сумка есть на ремне?
Фотоаппарат у меня висел на груди, я пока ждал, делал фотографии тех самых гор, и тех самых людей, людей и гор.
- Есть. В рюкзаке.
- Положи пока фотоаппарат в сумку, вешай ее на шею, а рюкзак давай сюда, я его в багажное отделение положу.
- А квитанцию выпишешь? – хохотнул я.
- Выпишу… - Константин аккуратно раскладывал и расправлял параплан. Ткань ярко красного цвета ложилась ровно, словно и не было никакого ветра.
- А ветра-то совсем и нет, - удивился я.
- А тут всегда так, - крепя подвесную систему к параплану, ответил Костя, - иди сюда, я тебя крепить буду.
Подвесная система для пассажира оказалась проще, чем на парашюте. Возможно, потому что не бывает таких рывков и нагрузок.
- Будешь сидеть у меня… - затягивал ремни Костя, - как король на именинах! Ну, вот и всё. Разворачивайся ко мне спиной.
Я развернулся, и Костя пристегнул меня к своей подвесной системе.
- Держи камеру, - Костя дал мне маленькую камеру GoPro, на метровом шесте, - держи так, чтобы она нас сразу снимала. Фильм снимет и двести кадров фотографий. Будет у тебя память. Давай я ремни пропущу за твои локти… Ага, вот так! А то я один крыло не подниму. Вместе будем поднимать. Бежать будем вместе. Как скажу «садись», сядешь. Готов?!
- Готов!
- 25 февраля 2015 года, 12-00, выполняю полет с пассажиром, высота 3100 метров, ветер 1-2 метра в секунду в направлении… от Домбай-Ульгена, - наговаривал Костя параметры в микрофон, - Ну! Раз… два… три! Пошли!
Мы напряглись и сначала потихоньку, а потом все быстрее побежали под гору. Крыло сопротивлялось, но чувствовалось, как оно поднимается над нами.
- Бежим… - орал Костя, - Бежим! Бежим!!! БЕЖИ-И-ИМ!!! ВСЁ-О-О-О!
Я закинул зад в подвесную систему и чуть подтянулся на ремнях.
- Летим! – радостно сообщил Костя, - летим. Давай камеру, теперь я снимать буду, а ты садись удобнее. Приподнимись, приподнимись на руках и сядь полностью. Вот так.
Я уселся, сложил руки и стал получать удовольствие.
Наверное, я уже много чего попробовал. Наверное, я стал крутым перцем и закаленным парнем. Наверное, и может быть. Я хорошо помню, как я провел ночь перед прыжком тандемом с парашютом – тогда я не спал всю ночь, такой бил меня мандраж, - а сегодня… сегодня, как младенец. И сейчас в подвесной системе совсем не страшно. Ей-ей, не хвастаю. Привык, наверное. Но восторг от полета… к нему разве привыкнешь?
- Совсем не страшно! - решил поделиться я с Костей.
- А мы и не стремимся напугать! - Костя все время слегка подтягивал клеванты (ручки управления), направляя параплан с Горы, - мы только хотим показать, как летают птицы. Нравится?!
- Нравится…
- Летим через ущелье! На той стороне будем искать восходящий поток.
- Понял, командир! - ответил я, зацепил руки за стропы и замолчал. Был слышен только свист набегающего воздушного потока, по ощущениям километров 25-30 в час. Под нами внизу был поселок Домбай. Маленькие домики, маленькие машинки, крохотные человечки. На парашюте мне удовольствие доставило свободное падение с 4500 до 1500 метров, первые тридцать секунд прыжка, потом, после того как открылся парашют, пилот меня покатал, это было сродни нашему полету, но длилось это не более пяти минут, да и высота была не та. А тут…
Мы перелетели через ущелье, и тут в свист ветра ворвался новый звук, от которого засбоило сердце, короткие тревожные зуммеры, которые учащались и увеличивались по частоте. Ту-ту-ти-та…
- Вариометр! – объяснил Костя, - подсказывает, что мы набираем высоту. Поймали восходящий поток, сейчас подниматься будем! Не боишься?!
- Не-е-ет!
- Пошли! Ё-хо!
И мы пошли против часовой по кругу вверх. И горы пошли каруселью:
Вершина Семенов-баши - 3602 метра.
Гора Сулахат - высота 3439 метров. Местные жители рассказывают, что в давние времена долина была безжизненной из-за сильных ветров. Тогда одна жительница селения по имени "Сулахат" поднялась в горы, легла, и, пожертвовав собой, загородила ветрам дорогу. С тех пор долина ожила, стала невероятно красивой, а главное, пригодной для разведения овец, горцы же. Сейчас на ней овец нет.
Пик Алибек.
Красавица Белалакая.
Хорошо заметный каменный «клык» - Зуб Софруджу 3600 метров.
Пик Театральный. Говорят, что пик назван так в честь группы театральных артистов, которые сами решили покорить пик, забраться забрались, но не смогли спуститься – и пришлось им кричать и звать на помощь, народу на Муса-Ачитара было весело, хотя чего веселиться?
Огромный горный комплекс Джугутурлучат (Господи, выговорить бы…) 3921 метр - в переводе его название означает - "место обитания туров" или "турово пастбище". На нём Пик Ине 3409 метров. А еще на днях, по его почти отвесным склонам, катались совершенные «черти» - фрирайдеры. Их туда забрасывали на легком вертолете. Не-е-ет, эти парни - они даже не крутые, они просто с другой планеты!
Гора Золушка – малый пик Инэ.
И сам красавец четырехтысячник - Домбай-Ульген, с «нимбом» из облаков над «головой».
Когда-то, в разговоре с Полковником, я упомянул Домбай-Ульген, с вопросом: поднимаются ли на него? «Конечно, - ответил Полковник, - но только это не трекинговая гора, это настоящая альпинистская гора, причем достаточно сложного уровня». Теперь я видел, что склоны вершины круты и обрывисты, и действительно, без специального снаряжения на нее не взойти.
А по кругу за Домбаем - Муса-Ачитара с подъемниками и точками катающихся людей. А на горизонте Эльбрус.
За Горой долина реки Домбай-Ульген.
И опять: Семенов-Баши, Сулахат, Алибек, Белалакая, Зуб, Театральный, Ине, Эльбрус, долина.
И еще.
И снова.
Горы, горы, горы… А вариометр пел, повышая частоту.
И ещё круг!
- Не закружил? Не укачало?! – натягивая левую клеванту, крикнул Костя.
- Не… пока нормально! – я посмотрел вниз, высота существенно изменилась в большую сторону, - а если укачает, что будем делать?
- Пакетик тебе выдам! А то испачкаешь мне тут все…
- А я думал, мы тогда на землю вернемся, - усмехнулся я.
- Нее-е-е. Зачем? У меня тут кадр был, его затошнило, я ему пакетик дал. Его вырвало. Спрашиваю, как, может, вернемся? А он мне в ответ, нет! Мне, говорит, все нравится, давай еще! Чего, спрашиваю, ещё? Пакет, говорит, давай ещё…
Вариометр в очередной раз запел и смолк.
- 3100, всё! Выше не пойдем, - доложил Костя, - наслаждайся!
Наслаждайся. Было чем… Было. Мы, в самом деле, были, как птицы. Как птицы, летящие меж заснеженных высоченных вершин. На сумасшедшей высоте, в открытой подвеске, с бездной в три тысячи метров под ногами! А на горизонте сверкал, Его Величество, Эльбрус. Сон, сон наяву. Я часто летаю во сне… Может быть, предчувствие этого полета? На парашюте все было слишком быстро. В аэротакси за штурвалом не было вообще ничего видно, только сверкающий круг пропеллера. А здесь. Здесь ты весь открыт, свободен, и счастлив. Счастлив! Абсолютно счастлив! Спасибо, Господи, СПАСИБО, что позволил увидеть и почувствовать такую красоту. Горы, снег, небо и мы в небе… А-а-а-а-а… Вот только…
Вот только морда и руки в перчатках замерзли. Перчатки у меня хорошие, горнолыжные, но пальцы все равно замерзли. Я заворошился, пытаясь их размять.
- Засунь пальцы внутрь! – посоветовал Костя. - У меня тоже руки мерзнут. Я свои варежки потерял над Театральным. Пассажира замутило, пока пакет доставал, варежки сдуло.
- Может тогда, будем садиться?
- Давай, наверное. Только я в поселок не полечу, на Гору, на четвертый уровень садиться будем.
- Как скажешь! Ты пилот – я пассажир.
- На посадке ноги поднимешь. Знаешь, как?
- Знаю, на парашюте учили…
- Тогда готовимся потихоньку.
Мы уже достаточно снизились и перелетели поселок. На четвертом уровне кто-то из коллег Кости только что произвел посадку, и теперь его параплан ярким черно-желтым пятном выделялся на фоне ослепительно белого снега.
- Готовимся… Готовимся… - Костя плавно заходил к месту посадки Равиля, это был его параплан. – Ноги поднял!
Я задрал ноги. Костя натянул клеванты и встал на снег.
- Встал на ноги! – скомандовал Костя, - развернулся на параплан! Шагнул вперед, - параплан лег на снег. - Все! Поздравляю!
Всё. Я стоял бледный и счастливый. Так я еще не летал. Настоящий свободный полет, как у птицы.
Константин отстегнул меня от подвесной системы, я повернулся, пожал ему руку и обнял. В такие моменты хочется всех обнимать и целовать. Целовать и обнимать…
- Спасибо, Костя! – с чувством сказал я. - ОГРОМНОЕ ТЕБЕ СПАСИБО!
- Да, ладно… - Костя улыбался, подтягивая стропы и сворачивая параплан. - Понравилось?
- Не то слово… - я достал фотоаппарат (Фотоаппарат, блин! Я совсем про него забыл в полете, ну и хрен с ним, на ГоПро должно много насниматься). Камерой я нацелился на Костю:
- Ну как, встань, пилот, в позу победителя…
- Завтра мы с тобой поедем на самый верх, - мы с Валико сидели в нашем любимом кафе «Фаворит» и ждали, когда нам принесут наш заказ.
- Прямо на самый верх?
- Прямо на самый. Валя, ты должна увидеть эту красоту!
- Смерти ты моей желаешь, Лаврусь… - в миллионный раз за нашу жизнь констатировала Валя, расстегнула свою сумку, достала мою банковскую карту и вернула ее мне, - держи, прилетел же…
На следующий день мы поднялись на шестой уровень подъемников, на 3168 метров. Погода нам по-прежнему благоволила. Слепящее белое солнце, синее высокое небо, тихо и почти безоблачно. Я теперь с другой точки показал Вале Эльбрус. Показал Домбай-Ульген.
Посмотрела она и на старты парапланов. Не обошлось без курьезов. Константин в очередной раз стартовал с пассажиром, пассажиром была молоденькая девушка, которая, кажется, очень боялась лететь. Когда они сбежали с Горы, и ушли в свободный полет, в момент отрыва девушка оглушительно заорала. «Что ты орешь?! – прикрикнул на нее Костя, - мы уже летим!»
- А ты, Лер, вчера тоже орал?
- Нет, Валь, я не орал, кажется, я уже привык летать, пора отращивать крылья.
Насмотревшись на чужие старты, я оставил Валико на шестом уровне, а сам отправился на соседнюю вершину. Она еще метров на пятьдесят выше стартовой площадки парапланов. Захотелось мне подняться на нее. Пока поднимался, вспомнил своё летнее восхождение, вспомнил и затосковал. А ведь сегодня я должен был быть на высокогорной базе «хижина Кибо», на высоте 4730 метра и готовиться к ночному подъему на вершину самой высокой горы Африки. На 5895.
Чертов доллар!
Я, конечно, люблю Кавказ, я его полюбил всем сердцем, всей душой. Он очень красивый. Он просто великолепный. Но, как же я теперь попаду на Килиманджаро? Как?
Хотя Полковник, конечно, туда собирается. Он может…
Еще один шаг.
Может?
Я выбрался на вершину.
Может!
Я был высоко, не так высоко, как на Эльбрусе, но все равно высоко. 3200.
Сам-то Эльбрус, вот он, рукой подать, а Килиманджаро? Где тут у нас должен быть Килиманджаро? На юге, как я понимаю. Вот он юг. Далеко Килиманджаро, не видать его, далеко в Африке.
И тогда я поступил, как мальчишка. Я оглянулся на заснеженные горы, успокоил дыхание, раскинул руки, задрал голову и закричал:
«Я приеду к тебе, Африка! Я обязательно приеду!»
***
Я смотрю на фотографии, которые я привез с Домбая.
Величественные заснеженные горы, ослепляющее белое солнце, бездонное синее небо, люди в ярких цветных костюмах, счастливые улыбающиеся лица.
За неделю пребывания на Домбае я ни разу не видел: ни одного конфликта, ни одного скандала, ни одного нетрезвого лица. Хотя, конечно же, все мы были чуточку пьяны. Пьяны горами, небом, солнцем, ветром, снегом. Может быть, это опьянение, эта эйфория - всего лишь легкое кислородное голодание, ведь жили мы на высоте полутора тысяч метров, а дневное время проводили на высоте трех тысяч. Но, как любители вина, пьют его, зная, что оно приносит им вред, так и мы, зная, что в горах недостаточно кислорода, едем туда, потому что… потому что горы. Нет ничего более величественного в этом мире, чем горы. Горы - наглядное доказательство тому, что наш мир трехмерный, и горы в нем – стрелки оси аппликат.
Я собирался в горы, но я не собирался в Домбай, я собирался на Килиманджаро, но не жалею о том, что еще раз попал на Кавказ. И если еще раз представится возможность, то обязательно еще раз поеду, только теперь, наверное, в Архыз. Архыз очень хвалят, рассказывают, что там все новое, подъемники новые, трассы новые, а главное, они (трассы) все там «синие» и «зеленые», все-таки «красные» для меня были тяжеловаты.
«А Африка? - спросите вы. - Как же Африка?!»
Африка… Африка, бог даст, еще впереди.
ПС На Домбае летают и летом. А то, что там летом красиво, это даже и писать не нужно.
ППС Фотография про Килиманджаро не моя. Прошу пардону у автора. Осень надеюсь, что будет своя, наверное не такая, но своя.
Мои книги на Литрес
https://www.litres.ru/valeriy-lavrus/ochen-krayniy-sever-voshozhdenie/][IMG ID=2679826]
https://www.litres.ru/valeriy-lavrus/
Величественные и заснеженные горы, ослепляющее белое солнце, бездонное синее небо, люди в ярких цветных костюмах, счастливые улыбающиеся лица.
За неделю пребывания на Домбае я ни разу не видел: ни одного конфликта, ни одного скандала, ни одного нетрезвого лица. Хотя, конечно же, все мы были чуточку пьяны. Пьяны горами, небом, солнцем, ветром, снегом. Может быть, это опьянение, эта эйфория - всего лишь легкое кислородное голодание, ведь жили мы на высоте полутора тысяч метров, а дневное время проводили на высоте трех тысяч. Но, как любители вина, пьют его, зная, что оно приносит им вред, так и мы, зная, что в горах недостаточно кислорода, едем туда, потому что… потому что горы. Нет ничего более величественного в этом мире, чем горы. Горы - наглядное доказательство тому, что наш мир трехмерный, и пики гор в нем – стрелки оси аппликат.
Я собирался в горы, но я не собирался в Домбай.
В Домбай мы попали несколько неожиданно для себя. Наверное, это уже стало для нас правилом, собираться в одно место и потом оказываться совсем в другом. На этот раз я собирался на Килиманджаро.
Я точно рассчитал количество дней, необходимых для подъема, заранее внес их в график отпусков и практически договорился с клубом «7 вершин», который организует восхождения почти на любые вершины мира. В общем, приготовился от и до. Я не учел только одного, того, что доллар перевалит, как это сегодня говорят, «психологически важную отметку» в 50 рублей. Помню, еще в конце октября я, созваниваясь с моим любезным Котом, Игорем Котенковым, с кем я в июле 2014 года поднимался на Эльбрус, уговаривал его поехать со мной в Африку – согласитесь, в компании проверенных товарищей можно подрядиться на любое дело, - так вот, уговаривая его пойти со мной на Килиманджаро, я ему говорил: «Игорь, ну чего ты? Ну, не поднимется же он выше 50 рублей!»
Он поднялся, а после тех «черных» дней в декабре стало совершенное очевидно, что я в 2015 году на Килиманджаро не поднимусь. Как-то не складывается. Что-то не пускает меня Африка. В который раз я собирался на черный континент, и в который раз по той или иной причине поездка отменялась.
Ну вот, пожаловался вам на Африку.
Хорошо (в смысле, не очень), в Африку я не еду, рассуждал я, а куда тогда еду? Дни отпуска в феврале нужно же куда-то использовать. Согласитесь, не сидеть же дома. И после недолгих, но мучительных раздумий на свет родилась идея съездить на Кавказ. А почему нет? Собирался же в горы, значит, поеду в горы!
Хорошо (в смысле, уже лучше) - Кавказ. А куда?
Наверное, кататься на лыжах. Потому что восхождением на Кавказе зимой занимаются только очень отчаянные парни. До сих пор перед глазами табличка на Приюте Одиннадцати на высоте 4100 метров, которую прикручивали альпинисты из Пензы. На табличке была надпись: «… погибли 23 февраля 2001 года при восхождении на Эльбрус». Не надо ходить в горы зимой. Поэтому - лыжи, только горные лыжи!
А куда на лыжах? Я знал два места: Эльбрус и Домбай. На Эльбрусе я был, значит по моей логике, надо ехать на Домбай. А по дороге я решил заехать к парням в Кисловодск, с которыми мы с Котом ходили в горы. Заключительным аккордом к Домбаю, после непродолжительных поисков напарника для катания (все отказались напрочь), стало решение забрать с собой Валико. Почему забрать? Потому что: а) у нее не был запланирован отпуск на это время, в Африку она со мной ехать не собиралась и, б) она ни за что, ни за какие коврижки не встает на лыжи. Поэтому она ехала туда в качестве группы поддержки, но у меня было желание хотя бы показать ей, хотя бы издалека, а как известно, с гор Домбая виден Эльбрус - куда и ради чего ее беспокойный муж ездил в июле 2014 года. Ведь о горах рассказывать, в общем-то, бесполезно, горы нужно увидеть.
Так организовалась поездка в Домбай.
Тогда же в декабре я купил дешёвые авиабилеты до Минвод, в декабре же забронировал отель, а в январе, после Италии, договорился с Полковником (нашим руководителем восхождения на Эльбрус), который был на тот момент в Москве, о том, что по пути заскочу в Кисловодск на денек-другой в гости. Все в очередной раз приготовил и разложил по полочкам.
21 февраля утренним рейсом из Домодедово мы вылетели в Кавказские Минеральные Воды. В 9-50 наш самолет приземлился в аэропорту Кавминвод, мы вышли из самолета и направились получать багаж. Никакого снаряжения (лыжи, палки, ботинки) у нас не было, не такой уж я большой фанат горнолыжного спорта, чтобы держать достаточно объемный комплект снаряжения. Зато у нас был огромный чемодан, куда мы сложили всё, что смогли увезти из дома для жизни на горнолыжном курорте, его-то и сдали в багаж.
Пока ждали багаж, позвонил совершенно незнакомый человек и попросил к телефону Володю, потом понял, что перепутал, сказал, что «да-да, Валеру», и сообщил, что у него форс-мажор, и приедет он за нами только через час. Через час, так через час. Удивило только, почему нас не встречает никто из моих знакомых.
Через час нас забрали из аэропорта и повезли в Кисловодск. Дорога была удивительно красивой. По краям стояли заснеженные пушистые деревья (это на Кавказе-то, заснеженные). Наш гид, увидев наши изумленные лица, сообщил нам, что он удивлен не меньше нашего, такого инея он очень давно не видел: "Тут перед вашим приездом туман сильный был несколько дней, самолеты не принимали, а потом вдарил мороз в ночь, и вот…» Погода действительно была холодновата, в порту так вообще был ветер и пасмурно. Но по мере того, как мы подъезжали к Кисловодску, облачность рассеивалась, и все эти феерические творения из деревьев, инея и снега сверкали и переливались искристой радугой.
Спустя час мы въехали в Кисловодск, и хоть я там бывал только пару раз прошлым летом, тем не менее, понял, что нас везут в горный пансионат «Олимпия», туда, где мы жили с герром майором Котом, до и после восхождения. В этот момент в меня начала закрадываться мысль, что, пожалуй, Полковник несколько напутал. Нас не очень интересовал Кисловодск (да простят нас кисловодские жители), нас, а точнее меня, интересовала встреча с теми, с кем я ходил в горы. Приехав в «Олимпию», мы занесли наш огромный чемодан в номер, достали и взяли с собой наши подарки (мы привезли спальный мешок и термос для детского туристического клуба, правда, в термос, в честь приближающегося праздника Дня Защитника Отечества, я залил коньяку), и попытались созвониться с Полковником. Нам было дано указание ехать к городскому спорткомплексу, где в честь все того же праздника проводились региональные соревнования для детей с ограниченными возможностями. Полковник, как руководитель того самого детского туристического клуба, принимал в них участие в качестве соорганизатора. Он, вообще, очень занятой человек. И кстати! я вспомнил, он меня предупреждал, что будет очень занят.
И вот там, возле спорткомплекса, о счастье! мы встретились с Василием Петровичем Яблинским, очень гостеприимным и совершенно замечательным дядькой, тем самым, который почти на себе затащил одного из нас на Гору, и кто звал нас с майором после восхождения к себе в гости. Встреча, наконец-то, определила план наших с Валико дальнейших действий. Мы вручили Василь Петровичу все наши подарки для детей и не очень, и договорились встретиться вечером, поскольку прямо сейчас он был занят: со своими воспитанниками он собирался провести уборку возле Вечного Огня. А пока Василь Петрович был занят, мы пошли гулять по городу. Раз уж так вышло, надо же было показать Валико Кисловодск.
Первым делом мы зашли в знаменитое кисловодское кафе «Снежинка» и налопались пончиков с повидлом и вареной сгущенкой, о чем я не преминул сообщить СМС-кой Коту, пусть изойдет слюной херр майор, помнится, он на Эльбрусе грезил этими пончиками, думаю, в Москве их ему тоже не хватает. Потом мы пошли прогуляться по центру. Забежали на небольшой рыночек, где купили фарфорового (или фаянсового?) кота для нашей кошачьей коллекции. Зашли в парк, сфотографировались с медным Лермонтовым, посмотрели белку, которую кормили дети. Белка была толстая, с толстым, как полено, хвостом, больше всего она напоминала Кота из «Блудного Попугая». А пока шлялись, промерзли, как цуцики.
Наконец-то, дождавшись четырех часов, мы позвонили Василию Петровичу. Тот не стал долго раздумывать, примчался на тойоте-пикапе, посадил нас на одно кресло и увез к себе в Подкумок в свой дом. По дороге он навел критику на Полковника, который, по его мнению… слишком уж официально ко всему подходит, а потому… В общем, надо было мне перед прилетом звонить Василию Петровичу и не выпендриваться. В который раз убеждаюсь, что руководство иногда слишком прямолинейно подходит к решению организационных вопросов. Подъезжая к поселку, мы заехали в магазинчик, где купили свежайшей говядины для шлюма (Василий Петрович помнил, что я жаренное не ем). Приехав домой, мы поставили варить мясо, поручили Валико следить за ним, а сами уехали за нашим чемоданом. Мы переселялись. Мы, наконец-то, попали в надежные руки.
А потом, сидя за столом весь вечер допоздна, мы проговорили о наболевшем: о детях, о Путине, о вражеских санкциях, о войне на Украине - сам Василий Петрович родом из Славянска. Помните город, где в июне Стрелков (Гиркин) держал оборону? Вот оттуда. Какие у Василь Петровича по поводу всех этих событий мысли и чувства, учитывая, что там у него остались сёстры и мама, я думаю, вы можете себе представить.
На следующий день, часов в 11 утра, приехал Игорь Горошков, замечательный Игорь Вениаминович, «завсклад» и «товаровед» детского туристического клуба, еще один главный и постоянный член команды ежегодных восхождений на Эльбрус. Он приехал отвезти нас в Домбай, вчера вечером он не смог к нам вырваться, у него приболела жена.
Мы поехали по какой-то особой дороге «через перевал», немного дикой, но очень красивой, с которой, по мере подъема в горы, открывался вид на двуглавый Эльбрус. Теперь я мог Валико показать, куда черт носил ее мужа, причем не только куда, но и с кем. Кажется, она осталась вполне довольной.
В третьем часу дня мы прибыли в Домбай, на въезде в который стоял наш отель «Метелица». Я пожал руки своим друзьям, мы обнялись, и они уехали. А мы остались на совсем недолгие шесть дней. Помахав вслед удаляющейся машине, мы взяли вещи, и пошли заселяться в отель.
Минуло два дня. Мы успели неплохо освоиться в Домбае. Прижились в отеле, походу сменив номер, первый показался нам холодным. Я восстановил свои навыки катания на горных лыжах. Даже освоил «красную» трассу, которая начинается на 3000 метрах, куда везут двумя подъемниками. Собирался и дальше оттачивать свое мастерство, но… 24 февраля на ужин Валико съела очень острое, сугубо национальное, ну и… И ведь была же нормальная пища, кроме кавказкой кухни с ее харчо, лагманом и чанахами. Были же всякие щи-борщи и куриная лапша, картошка в горшочках, причем по доступным ценам, мы за тысячу обедали на двоих. Причем уж если очень хотелось чего-то национального, то, пожалуйста, на каждом шагу можно купить и съесть хачины – вкусные лепешки с сыром и травами, а еще и с мясом и даже с картошкой. Так нет ведь! Нужно было наесться безумно острых помидоров в собственном соку. И, как результат, весь день 25 февраля Валико провела в номере на голодной диете, с болью в эпигастриальной области. Ну и, я в солидарность с ней не поехал на Гору, и пошел шататься по поселку.
Во-первых, нужно было найти что-то простенькое для Валико на ужин, вроде обычных сухарей. Вот так, сначала огненные помидоры в собственном соку, а потом сухарики.
Во-вторых, я собирался послать своему питерскому корреспонденту открытку. А то, как же! Из Палестины посылал, из Италии посылал. Кстати, из Италии из 6 открыток пришло 4, хороший результат, вот только шли они почти месяц.
В-третьих, нужно было купить каких-нибудь сувениров. Впереди 8 марта, да и дни рождения у коллег намечаются, в общем, подарки не помешают.
Составив такой план действия, я пошел на завтрак. Пока я набирал себе хлеба в тарелку, готовил шанцевый инструмент и наливал чаю, в кафе отеля явился хозяйкин кот с открытой рваной раной на груди. Залив все полы кровью, он сильно переполошил всех жильцов и персонал отеля. Кота поймали, перебинтовали и отправили отлеживаться в холл на кресло. Видимо, где-то повредился в драке, сердешный, весна же, вот и тянет парня на подвиги. Всех нас тянет на подвиги, и не факт, что у нас в голове тоже не весна!
Сухари я нашел.
Нашел и открытки. Нашел и почту. Выглядела она, как вагончик, вагончиком на поверку и оказалась, в ней работали две женщины, одна из них, которая постарше, недружелюбно ворчала, что у них уже обеденный перерыв, а то как же, 12 часов, но марки продала и открытку приняла, тут же ее проштемпелевав. Открытка, кстати говоря, пришли уже через три дня. Эт вам не Италия, где жали открытки месяц.
Выполнив два пункта, я отправился на рынок за сувенирами и подарками. И пока я ходил и покупал все эти вязанные шерстяные носки с оленями и снегирями, магниты и глиняные чайники, сборы трав и варенье из барбариса и облепихи (было еще варенье из сосновых и еловых шишек, но, кажется, это такой туристический кич), в небе над Домбаем летали парапланы! Красивые такие. Яркие. И летали они подозрительно давно.
Я ходил на почту, а они летали, я покупал сувениры, а они летали, я пришел в отель, а они летали, я пошел на обед в кафе, а они летали! И, черт побери, они летали неспроста! Я еще осенью в Подмосковье в Жаворонках собирался полетать на параплане, конечно же, в качестве пассажира. И теперь… Только нужно было выяснить, где же мне искать этих пилотов?
Придя в кафе и заказав себе обед, я, пока ждал, окунулся в интернет. И таки нашел в «В Контакте» номера телефонов неких Константина и Владислава, которые приглашали полетать в небе Домбая. Долго я не думал, глядя на эти номера, а взял и позвонил. Оба номера не отвечали. «Жаль, - подумал я, - а могли бы заработать денег…» Но пока я ел, пришла СМС-ка с сообщением о том, что абонент с номера Константина звонил два раза. Надо же! И я перезвонил.
Да. Эти парни летали. Да, это их красивые и яркие парапланы целый день соблазняли меня на отчаянный поступок. Более того, они сразу предложили мне подняться на Гору, и прямо сейчас полететь. «Нет, - сказал я, - давайте завтра утром» - «Завтра, так завтра, - согласился Константин, - я часов в десять позвоню, скажу, летная ли у нас тут погода или нет». На том и договорились.
Значит, завтра.
Остаток дня прошел без особых приключений, только уже вечером, когда я возвращался из кафе с ужина, мне навстречу попался все тот же кот Василий. Весь в бинтах он, не спеша, но целенаправленно шел куда-то по своим кошачьим делам. «Голова повязана, кровь на рукаве…» Прямо герой! Я ему кыснул, он сверкнул на меня своими зелеными кошачьими глазищами и продолжил свой путь. Не стал я его останавливать. Может у них здесь так принято, чтобы коты в перевязанном состоянии ходили по своим делам. Вон перед этим я на улице встретил лыжника с перевязанной ногой и на костылях, никто же не бежал за ним и не пытался остановить в боязни, что сейчас он опять залезет на Гору и поедет кататься. Вольному – воля…
Но я, оказалось, не прав. На подходе к отелю, я увидел мечущуюся и заламывающую руки хозяйку отеля - Катерину:
- Вася, Вася, ты куда, поганец, делся! – бегала Катя по двору отеля, заглядывая во все темные тайные уголки. - Я же просила вас всех, не выпускайте… Просила же!
- Катя, перестаньте, я его видел, - попытался я успокоить расстроенную женщину, - вон он пошел по главной улице. Пойдемте вместе, вернем.
Катя чуть не бегом подхватилась по улице в центр. Кота мы нашли, изловили и водворили на свое место в кресле. Он сердито ворчал, но смирился со своей участью. Как я потом узнал, ночью он снял бинты и таки ушел к кошкам. Одним словом - Кот. Нет, двумя словами – Мартовский Кот. Да мы сами все такие, вечно норовим снять с себя бинты и… Вот зачем мне парапланы?
Утром после завтрака (завтракали мы уже вместе, Валико значительно полегчало) я вышел на балкон и стал ждать звонка от Кости.
Поселок Домбай стоит в Домбайском ущелье, в ущелье реки Домбай-Ульген, на высоте 1500-1600 метров. Поселок с трех сторон окружают трех - четырех километровые пики и горы. Самая красивая и отовсюду видная, гора Белалакая (3861 м). Её острый пик, покрытый ослепительно белым снегом, сверкает над Домбаем утром, а в 4 часа пополудни создает поселку общую тень. Говорят, что свое имя гора получила из-за кварцевых полос разного цвета (Белалакая – Полосатая). Не знаю, я полос не видел. Зима же. Снег.
Второй по красоте и тоже видный из поселка Пик Инэ. Если Белалакая имеет несколько ассиметричную форму, то Пик Инэ практически идеальная пирамида.
С западной стороны горной реки возвышается необъезженная залесенная гора Семенов-Баши (названа в честь нашего великого географа Семенова-Тяньшанского), с другой, восточной стороны, гора Мусса-Ачитара. Это трехкилометровая достаточно пологая гора, на которой расположены все подъемники и зоны катания. Там я позавчера катался, и оттуда, Бог даст погоду, мы сегодня полетим.
А пока погода стояла такая, как и все дни перед этим, то есть изумительно хорошая: тепло, солнечно, безветренно. Но то внизу, а как наверху, никто не знает. Если там сильный ветер, то, конечно, никто никуда не полетит.
В пять минут одиннадцатого замурлыкал мой мобильный. Я активировал «кнопку» приема:
- Да, алло, доброе утро!
- Доброе утро! Погода наверху отличная, поднимайтесь.
- Еду! – и дал отбой.
Летим, значит, блин. Ле-тим! Летим!!
- Валя, летим! – я ворвался в комнату с балкона и заметался, решая, что же на себя одеть? Все-таки полет в горах… на высоте 2-3 километров… февраль… полчаса без движения… О! Надену-ка я еще термобелье.
- Ты поедешь со мной? – я смотрел на Валико, натягивая на себя лыжные штаны.
- Не… Я тебя на подъемнике оставлю, по рынку похожу, надо же тоже накупить сувениров девчонкам. Ты же уже накупил своим девчонкам?!
За тридцать лет жизни Валико уже привыкла к моим полётам и залётам.
На подъёмнике она меня чмокнула, а я оставил ей свою банковскую карту. Мало ли… Высоко же. И уехал.
На Гору можно попасть двумя разными очередями подъемников.
Старая очередь начинается маятниковой канатной дорогой, поднимающей с первого на третий уровень вагончиком вместимостью 35 человек. Третий уровень - это 2270 метров. Далее двухкресельный открытый подъемник доставляет катающихся на четвертый уровень (2500 метров), где происходит основная тусовка. На этом уровне множество прокатов и кафе, есть зоны катания для начинающих с бугельными подъемниками, так называемые «лягушатники». Здесь народ катается, гуляет, загорает, пьет чай и глинтвейн, ест хачины и шашлыки, причем плотность народа населения такая, что никто не чувствует себя одиноко. С этого уровня стартует следующая двухкресельная канатная дорога на пятый уровень, который расположен на высоте 3000 метров. На этом уровне тоже есть и кафе, и прокаты, и «лягушатник». С пятого уровня начинаются основные лыжные трассы. И все они - «красного» цвета.
Новая очередь подъемников - сегодня наиболее востребованная, современная, скоростная - гондольная, восьмиместная. Ее не надо ждать, когда она заполнится, она отправляется каждую минуту-две. Гондолы тоже поднимают на третий уровень, откуда стартует современная шестикресельная канатная дорога, но она сразу поднимает на пятый уровень (помните, 3000 метров).
С пятого уровня есть еще одна четырехкресельная дорога, которая сначала спускается в седловину пятого и шестого уровня, а затем понимается на шестой (3168). Между пятым и шестым в седловине расположен еще один, высокогорный, «лягушатник».
Есть еще куча совсем старых дорог, но, кажется, они сегодня не работают.
Я поднимался новой очередью.
В 11-30 я стоял на пятом уровне на вершине Муса-Ачитара, на высоте трех километров возле распорядителя полетов. Пожилой, похожий на индейского вождя, дядька организовывал желающих полетать на парапланах в очередь и одновременно следил за погодой в атмосфере.
- … я же вам говорю, мадам, если вы отойдете, а сейчас кто-нибудь из пилотов вернется и будет готов лететь, я отдам ваше место… - и зажимая гашетку рации, без перехода говорил в микрофон, - 3000 метров, ветер в направлении Домбай-Ульген, 1-3 метра в секунду…
- Ну, вы же авиация, - пыталась надавить дамочка, - у вас же все должно быть по часам!
- Как говорил один мой знакомый пилот, по часам у нас только похороны, а полеты у нас по текущему состоянию, - и вождь, довольный своей шуткой, каркал старческим прокуренным смехом. Мадам, как ветром сдуло.
Тем не менее, смелых набралось уже три человека.
- Пилоты, у меня два пассажира точно, третий готовится…
- Хорошо, вождь, мы поднимаемся, - ответила рация.
Еще через пятнадцать минут на площадке пятого уровня собрались пилоты и тут же заспорили. Дело в том, что пока они поднимались на подъемнике, налетел ветер, не очень сильный, 5-6 метров в секунду, но самое неприятное, он все время менял направление и дул рывками.
- Не, я в такой ветер не полечу… Рванет и кинет на скалы, - собирая в большую сумку параплан отнекивался пилот с татарской внешностью. Я, глядя на него, сориентировался, что это Равиль, вождь несколько раз к нему обращался по рации.
- Это ты, Костян, у нас такой крутой, а я пасс, - продолжал он, обращаясь к молодому парню в зеленой куртке и с рыжей бородой.
Третий пилот, судя по всему Виталий, стоял в стороне, насвистывал какой-то мотив, курил и не ввязывался в спор.
- Зажрались вы, мужики… Вам бы только в штиль летать. – Константин повернулся к нам, и бегло всех оглядел. - Кто тут на длинный залет?
- Я, - шагнул я вперед, - мы с вами созванивались.
- Тогда пошли. Сейчас выше поедем. Может ветер и утихнет. У вас есть билет на шестой уровень?
- Да, у меня сквозной.
Костя подхватил огромный рюкзак, а я схватился за сумку с парапланом.
- Я, вообще-то, привык сам… - глядя на меня, буркнул Костя, но сильно возражать не стал, когда я подтащил параплан к подъемнику.
- Ты сегодня какой полет делаешь? – я решил, что с пилотом нам надо быть на «ты», дело-то вон какое.
- Да этот будет второй. Первый я сделал, как тебе позвонил, - Константин тоже не стал затрудняться и «тыкнул» мне. Вот и славно!
Мы взгромоздились на подъемник и поехали на самый верхний уровень.
- Очень здесь все похоже на седловину Эльбруса, - я оглядывал ложбину между пятым и шестым уровнями.
- А ты там был?
- Ага. Летом. В июле.
- Моя 31 июля взошла. Каждый год восходит. А я тут десять лет, все никак не решусь.
- Там некоторые прямо с вершины слетают на парапланах…
- Некоторые слетают, - задумчиво повторил он и замолчал, ковыряясь с настройками какого-то прибора.
Ложбина-седловина между уровнями, правда, очень сильно напоминала седловину Эльбруса. Все здесь было похоже. И горы, и солнце, и снег, и даже люди, которые лежали на снегу, только там они лежали от усталости и кислородного голодания, а здесь просто балдея, очередной раз кувыркнувшись на сноуборде или лыжах.
- Некоторые слетают, а я вот никак не решусь, - спустя некоторое время, опять оживился Константин. Он сунул прибор в карман и надел перчатки. - Приготовься, сейчас сходим, приехали уже.
Мы подняли страхующую планку и соскочили с кресла подъемника. Шестой уровень - 3168 метров. Небольшая площадка, с которой спускается «красно-черная» лыжная трасса, я по ней не катался, по ней катаются крутые парни.
- А Эльбрус где? – я крутился на месте, оглядывая горизонт. Кому что...
- А вон, - Костя ткнул рукой на восток.
Действительно, вдали, за горной грядой возвышались две знакомые округлых вершины.
- Ты пока постой, я систему соберу. У тебя для фотоаппарата сумка есть на ремне?
Фотоаппарат у меня висел на груди, я пока ждал, делал фотографии тех самых гор, и тех самых людей, людей и гор.
- Есть. В рюкзаке.
- Положи пока фотоаппарат в сумку, вешай ее на шею, а рюкзак давай сюда, я его в багажное отделение положу.
- А квитанцию выпишешь? – хохотнул я.
- Выпишу… - Константин аккуратно раскладывал и расправлял параплан. Ткань ярко красного цвета ложилась ровно, словно и не было никакого ветра.
- А ветра-то совсем и нет, - удивился я.
- А тут всегда так, - крепя подвесную систему к параплану, ответил Костя, - иди сюда, я тебя крепить буду.
Подвесная система для пассажира оказалась проще, чем на парашюте. Возможно, потому что не бывает таких рывков и нагрузок.
- Будешь сидеть у меня… - затягивал ремни Костя, - как король на именинах! Ну, вот и всё. Разворачивайся ко мне спиной.
Я развернулся, и Костя пристегнул меня к своей подвесной системе.
- Держи камеру, - Костя дал мне маленькую камеру GoPro, на метровом шесте, - держи так, чтобы она нас сразу снимала. Фильм снимет и двести кадров фотографий. Будет у тебя память. Давай я ремни пропущу за твои локти… Ага, вот так! А то я один крыло не подниму. Вместе будем поднимать. Бежать будем вместе. Как скажу «садись», сядешь. Готов?!
- Готов!
- 25 февраля 2015 года, 12-00, выполняю полет с пассажиром, высота 3100 метров, ветер 1-2 метра в секунду в направлении… от Домбай-Ульгена, - наговаривал Костя параметры в микрофон, - Ну! Раз… два… три! Пошли!
Мы напряглись и сначала потихоньку, а потом все быстрее побежали под гору. Крыло сопротивлялось, но чувствовалось, как оно поднимается над нами.
- Бежим… - орал Костя, - Бежим! Бежим!!! БЕЖИ-И-ИМ!!! ВСЁ-О-О-О!
Я закинул зад в подвесную систему и чуть подтянулся на ремнях.
- Летим! – радостно сообщил Костя, - летим. Давай камеру, теперь я снимать буду, а ты садись удобнее. Приподнимись, приподнимись на руках и сядь полностью. Вот так.
Я уселся, сложил руки и стал получать удовольствие.
Наверное, я уже много чего попробовал. Наверное, я стал крутым перцем и закаленным парнем. Наверное, и может быть. Я хорошо помню, как я провел ночь перед прыжком тандемом с парашютом – тогда я не спал всю ночь, такой бил меня мандраж, - а сегодня… сегодня, как младенец. И сейчас в подвесной системе совсем не страшно. Ей-ей, не хвастаю. Привык, наверное. Но восторг от полета… к нему разве привыкнешь?
- Совсем не страшно! - решил поделиться я с Костей.
- А мы и не стремимся напугать! - Костя все время слегка подтягивал клеванты (ручки управления), направляя параплан с Горы, - мы только хотим показать, как летают птицы. Нравится?!
- Нравится…
- Летим через ущелье! На той стороне будем искать восходящий поток.
- Понял, командир! - ответил я, зацепил руки за стропы и замолчал. Был слышен только свист набегающего воздушного потока, по ощущениям километров 25-30 в час. Под нами внизу был поселок Домбай. Маленькие домики, маленькие машинки, крохотные человечки. На парашюте мне удовольствие доставило свободное падение с 4500 до 1500 метров, первые тридцать секунд прыжка, потом, после того как открылся парашют, пилот меня покатал, это было сродни нашему полету, но длилось это не более пяти минут, да и высота была не та. А тут…
Мы перелетели через ущелье, и тут в свист ветра ворвался новый звук, от которого засбоило сердце, короткие тревожные зуммеры, которые учащались и увеличивались по частоте. Ту-ту-ти-та…
- Вариометр! – объяснил Костя, - подсказывает, что мы набираем высоту. Поймали восходящий поток, сейчас подниматься будем! Не боишься?!
- Не-е-ет!
- Пошли! Ё-хо!
И мы пошли против часовой по кругу вверх. И горы пошли каруселью:
Вершина Семенов-баши - 3602 метра.
Гора Сулахат - высота 3439 метров. Местные жители рассказывают, что в давние времена долина была безжизненной из-за сильных ветров. Тогда одна жительница селения по имени "Сулахат" поднялась в горы, легла, и, пожертвовав собой, загородила ветрам дорогу. С тех пор долина ожила, стала невероятно красивой, а главное, пригодной для разведения овец, горцы же. Сейчас на ней овец нет.
Пик Алибек.
Красавица Белалакая.
Хорошо заметный каменный «клык» - Зуб Софруджу 3600 метров.
Пик Театральный. Говорят, что пик назван так в честь группы театральных артистов, которые сами решили покорить пик, забраться забрались, но не смогли спуститься – и пришлось им кричать и звать на помощь, народу на Муса-Ачитара было весело, хотя чего веселиться?
Огромный горный комплекс Джугутурлучат (Господи, выговорить бы…) 3921 метр - в переводе его название означает - "место обитания туров" или "турово пастбище". На нём Пик Ине 3409 метров. А еще на днях, по его почти отвесным склонам, катались совершенные «черти» - фрирайдеры. Их туда забрасывали на легком вертолете. Не-е-ет, эти парни - они даже не крутые, они просто с другой планеты!
Гора Золушка – малый пик Инэ.
И сам красавец четырехтысячник - Домбай-Ульген, с «нимбом» из облаков над «головой».
Когда-то, в разговоре с Полковником, я упомянул Домбай-Ульген, с вопросом: поднимаются ли на него? «Конечно, - ответил Полковник, - но только это не трекинговая гора, это настоящая альпинистская гора, причем достаточно сложного уровня». Теперь я видел, что склоны вершины круты и обрывисты, и действительно, без специального снаряжения на нее не взойти.
А по кругу за Домбаем - Муса-Ачитара с подъемниками и точками катающихся людей. А на горизонте Эльбрус.
За Горой долина реки Домбай-Ульген.
И опять: Семенов-Баши, Сулахат, Алибек, Белалакая, Зуб, Театральный, Ине, Эльбрус, долина.
И еще.
И снова.
Горы, горы, горы… А вариометр пел, повышая частоту.
И ещё круг!
- Не закружил? Не укачало?! – натягивая левую клеванту, крикнул Костя.
- Не… пока нормально! – я посмотрел вниз, высота существенно изменилась в большую сторону, - а если укачает, что будем делать?
- Пакетик тебе выдам! А то испачкаешь мне тут все…
- А я думал, мы тогда на землю вернемся, - усмехнулся я.
- Нее-е-е. Зачем? У меня тут кадр был, его затошнило, я ему пакетик дал. Его вырвало. Спрашиваю, как, может, вернемся? А он мне в ответ, нет! Мне, говорит, все нравится, давай еще! Чего, спрашиваю, ещё? Пакет, говорит, давай ещё…
Вариометр в очередной раз запел и смолк.
- 3100, всё! Выше не пойдем, - доложил Костя, - наслаждайся!
Наслаждайся. Было чем… Было. Мы, в самом деле, были, как птицы. Как птицы, летящие меж заснеженных высоченных вершин. На сумасшедшей высоте, в открытой подвеске, с бездной в три тысячи метров под ногами! А на горизонте сверкал, Его Величество, Эльбрус. Сон, сон наяву. Я часто летаю во сне… Может быть, предчувствие этого полета? На парашюте все было слишком быстро. В аэротакси за штурвалом не было вообще ничего видно, только сверкающий круг пропеллера. А здесь. Здесь ты весь открыт, свободен, и счастлив. Счастлив! Абсолютно счастлив! Спасибо, Господи, СПАСИБО, что позволил увидеть и почувствовать такую красоту. Горы, снег, небо и мы в небе… А-а-а-а-а… Вот только…
Вот только морда и руки в перчатках замерзли. Перчатки у меня хорошие, горнолыжные, но пальцы все равно замерзли. Я заворошился, пытаясь их размять.
- Засунь пальцы внутрь! – посоветовал Костя. - У меня тоже руки мерзнут. Я свои варежки потерял над Театральным. Пассажира замутило, пока пакет доставал, варежки сдуло.
- Может тогда, будем садиться?
- Давай, наверное. Только я в поселок не полечу, на Гору, на четвертый уровень садиться будем.
- Как скажешь! Ты пилот – я пассажир.
- На посадке ноги поднимешь. Знаешь, как?
- Знаю, на парашюте учили…
- Тогда готовимся потихоньку.
Мы уже достаточно снизились и перелетели поселок. На четвертом уровне кто-то из коллег Кости только что произвел посадку, и теперь его параплан ярким черно-желтым пятном выделялся на фоне ослепительно белого снега.
- Готовимся… Готовимся… - Костя плавно заходил к месту посадки Равиля, это был его параплан. – Ноги поднял!
Я задрал ноги. Костя натянул клеванты и встал на снег.
- Встал на ноги! – скомандовал Костя, - развернулся на параплан! Шагнул вперед, - параплан лег на снег. - Все! Поздравляю!
Всё. Я стоял бледный и счастливый. Так я еще не летал. Настоящий свободный полет, как у птицы.
Константин отстегнул меня от подвесной системы, я повернулся, пожал ему руку и обнял. В такие моменты хочется всех обнимать и целовать. Целовать и обнимать…
- Спасибо, Костя! – с чувством сказал я. - ОГРОМНОЕ ТЕБЕ СПАСИБО!
- Да, ладно… - Костя улыбался, подтягивая стропы и сворачивая параплан. - Понравилось?
- Не то слово… - я достал фотоаппарат (Фотоаппарат, блин! Я совсем про него забыл в полете, ну и хрен с ним, на ГоПро должно много насниматься). Камерой я нацелился на Костю:
- Ну как, встань, пилот, в позу победителя…
- Завтра мы с тобой поедем на самый верх, - мы с Валико сидели в нашем любимом кафе «Фаворит» и ждали, когда нам принесут наш заказ.
- Прямо на самый верх?
- Прямо на самый. Валя, ты должна увидеть эту красоту!
- Смерти ты моей желаешь, Лаврусь… - в миллионный раз за нашу жизнь констатировала Валя, расстегнула свою сумку, достала мою банковскую карту и вернула ее мне, - держи, прилетел же…
На следующий день мы поднялись на шестой уровень подъемников, на 3168 метров. Погода нам по-прежнему благоволила. Слепящее белое солнце, синее высокое небо, тихо и почти безоблачно. Я теперь с другой точки показал Вале Эльбрус. Показал Домбай-Ульген.
Посмотрела она и на старты парапланов. Не обошлось без курьезов. Константин в очередной раз стартовал с пассажиром, пассажиром была молоденькая девушка, которая, кажется, очень боялась лететь. Когда они сбежали с Горы, и ушли в свободный полет, в момент отрыва девушка оглушительно заорала. «Что ты орешь?! – прикрикнул на нее Костя, - мы уже летим!»
- А ты, Лер, вчера тоже орал?
- Нет, Валь, я не орал, кажется, я уже привык летать, пора отращивать крылья.
Насмотревшись на чужие старты, я оставил Валико на шестом уровне, а сам отправился на соседнюю вершину. Она еще метров на пятьдесят выше стартовой площадки парапланов. Захотелось мне подняться на нее. Пока поднимался, вспомнил своё летнее восхождение, вспомнил и затосковал. А ведь сегодня я должен был быть на высокогорной базе «хижина Кибо», на высоте 4730 метра и готовиться к ночному подъему на вершину самой высокой горы Африки. На 5895.
Чертов доллар!
Я, конечно, люблю Кавказ, я его полюбил всем сердцем, всей душой. Он очень красивый. Он просто великолепный. Но, как же я теперь попаду на Килиманджаро? Как?
Хотя Полковник, конечно, туда собирается. Он может…
Еще один шаг.
Может?
Я выбрался на вершину.
Может!
Я был высоко, не так высоко, как на Эльбрусе, но все равно высоко. 3200.
Сам-то Эльбрус, вот он, рукой подать, а Килиманджаро? Где тут у нас должен быть Килиманджаро? На юге, как я понимаю. Вот он юг. Далеко Килиманджаро, не видать его, далеко в Африке.
И тогда я поступил, как мальчишка. Я оглянулся на заснеженные горы, успокоил дыхание, раскинул руки, задрал голову и закричал:
«Я приеду к тебе, Африка! Я обязательно приеду!»
***
Я смотрю на фотографии, которые я привез с Домбая.
Величественные заснеженные горы, ослепляющее белое солнце, бездонное синее небо, люди в ярких цветных костюмах, счастливые улыбающиеся лица.
За неделю пребывания на Домбае я ни разу не видел: ни одного конфликта, ни одного скандала, ни одного нетрезвого лица. Хотя, конечно же, все мы были чуточку пьяны. Пьяны горами, небом, солнцем, ветром, снегом. Может быть, это опьянение, эта эйфория - всего лишь легкое кислородное голодание, ведь жили мы на высоте полутора тысяч метров, а дневное время проводили на высоте трех тысяч. Но, как любители вина, пьют его, зная, что оно приносит им вред, так и мы, зная, что в горах недостаточно кислорода, едем туда, потому что… потому что горы. Нет ничего более величественного в этом мире, чем горы. Горы - наглядное доказательство тому, что наш мир трехмерный, и горы в нем – стрелки оси аппликат.
Я собирался в горы, но я не собирался в Домбай, я собирался на Килиманджаро, но не жалею о том, что еще раз попал на Кавказ. И если еще раз представится возможность, то обязательно еще раз поеду, только теперь, наверное, в Архыз. Архыз очень хвалят, рассказывают, что там все новое, подъемники новые, трассы новые, а главное, они (трассы) все там «синие» и «зеленые», все-таки «красные» для меня были тяжеловаты.
«А Африка? - спросите вы. - Как же Африка?!»
Африка… Африка, бог даст, еще впереди.
ПС На Домбае летают и летом. А то, что там летом красиво, это даже и писать не нужно.
ППС Фотография про Килиманджаро не моя. Прошу пардону у автора. Осень надеюсь, что будет своя, наверное не такая, но своя.
Мои книги на Литрес
https://www.litres.ru/valeriy-lavrus/ochen-krayniy-sever-voshozhdenie/][IMG ID=2679826]
https://www.litres.ru/valeriy-lavrus/
Теги:
- Комментарии к отчетам
Загрузка комментариев...
Будьте в курсе всего самого интересного